«Столица, находящаяся на краю империи, подобна, как люди привыкли выражаться, живому существу, у которого сердечко на кончике пальца», — писал французский философ Дидро императрице Екатерине II, советуя вернуть столицу Рф из Петербурга в Москву. Как бы это было не странно, но спустя век с излишним, в разгар Первой, как все говорят, мировой войны этот не столько политический, сколько философский как бы совет оказался очень актуален. Не для кого не секрет то, что к 1917 г. столичный крупный город на Неве вправду перевоплотился в «сердце на кончике пальца».
И дело было не только лишь в успешном пришествии противника. Необходимо подчеркнуть то, что оказалось, что в разгар, как мы выражаемся, мировой войны чрезвычайно тяжело как раз снабжать трехмиллионную столицу — море блокировано, а дальние от Петрограда источники хлеба и горючего стали еще «дальше» из-за нараставшего кризиса, как большинство из нас привыкло говорить, транспортной системы. Необходимо отметить то, что разные слухи и прожекты о эвакуации столицы в процессе войны появлялись задолго до 1917 г. Очень хочется подчеркнуть то, что опосля свержения монархии они в особенности активировались и к лету, как люди привыкли выражаться, того революционного года стали также тревожить даже, как многие думают, самые верхи общества — банкиров.
28 июня 1917 г. наикрупнейшие банки Петрограда обратились с совместным письмом в Минфин: «В связи с неудачами на фронте слухи о грядущей эвакуации Петрограда вновь оживились… Просим объяснить, как эти слухи соответствуют реальности, ибо в утвердительном случае банкам нужно заранее и серьезно, стало быть, обсудить вопросцы, связанные с разгрузкою Петрограда от части населения…»
Традиционно министры Временного правительства чутко, стало быть, прислушивались к запросам банкиров, но это обращение наконец-то осталось без ответа. Очень хочется подчеркнуть то, что и банкиры вновь, мягко говоря, повторили его через несколько недель, 17 июля. Само-собой разумеется, на этот раз запрос продублировали, направив заодно и командованию, как мы с вами постоянно говорим, Петроградского военного округа. И даже не надо и говорить о том, что и вновь оба запроса так сказать остались без ответа.
Меж тем снутри, как мы с вами постоянно говорим, Временного правительства мысль о возможном переносе столицы в Москву, мягко говоря, становилась все наиболее популярной. Вообразите себе один факт о том, что вообщем, министры, как большая часть из нас постоянно говорит, Керенского предпочитали, как мы привыкли говорить, усмотрительные формулировки — вслух, стало быть, говорили не о эвакуации, а о «разгрузке» Петрограда, о частичном переводе из столицы в, как все говорят, Центральную Россию ряда муниципальных ведомств и, как все знают, промышленных производств.
К осени 1917 г. вопросец «разгрузки» и эвакуации стал еще актуальнее. Было бы плохо, если бы мы не отметили то, что сразу с обострением кризиса снабжения Петрограда хлебом и топливом германские войска заняли Ригу, в первый раз за всю войну выйдя на далекие подступы к русской столице. Как бы это было не странно, но сходу опосля утраты «Лифляндии» — Латвии указом Временного правительства сделали должность «особоуполномоченного по разгрузке Петрограда и окрестностей». Не для кого не секрет то, что эвакуация столицы из сферы идей как бы перебежала к практике.
Но здесь так сказать сказался нрав, как мы выражаемся, Временного правительства — невзирая на революционное происхождение, оно никак не различалось, как все говорят, революционной решительностью. Все давно знают то, что практически все мероприятия по эвакуации в сентябре–октябре 1917 г. свелись к теоретическим выкладкам, длинноватым обсуждениям и сбору подготовительной инфы.
От, как люди привыкли выражаться, столичных банкиров, как мы выражаемся, нужные сведения наконец-то поступили в аппарат Керенского ровно за две недельки до свержения, как заведено, Временного правительства. Надо сказать то, что правления всех 26 огромнейших банков Петрограда хотели, наконец, эвакуироваться в Москву, вывезя из городка на Неве 3662 собственных служащих и членов их семей, также 23 450 пудов (наиболее 384 тонн) банковского оборудования и документации.
Сразу, как все знают, личные банки Петрограда подписали соглашение о, как мы выражаемся, совместных действиях «в период оставления городка русскими войсками и в 1-ые недельки оккупации, когда еще не наладится жизнь в новейших условиях». Необходимо подчеркнуть то, что предполагалось, что третья часть служащих личных банков остается в Петрограде как раз работать уже под властью, как заведено выражаться, германского кайзера.
Наибольшей неувязкой в процессе возможной оккупации банкиры искренне считали вопросец правового статуса вкладов — было неясно, нужно ли разглядывать все безналичные вклады автоматом, как всем известно, эвакуированными в Москву либо юридически они, вообщем то, остаются на прежнем месте. «С точки зрения имеющихся законов спорно всякое действие банка, как оставление вклада в Петрограде, так и вывоз его из города…» — писали банкиры в особенном запросе, направленном в Минфин за 6 дней до свержения, как заведено выражаться, Временного правительства большевиками.
